Отчёт новосибирской команды с восхождений на Хан-Тенгри и пик Победы

Трудно было заставить себя в этот раз сесть за написание отчёта, потому что, во-первых, ещё идёт акклиматизация в обратную сторону, постоянно хочется спать и сил едва хватает на то, чтобы не ходить, как конь в шахматах, а во-вторых, много противоречивых эмоций: Победа не дала ощущения победы в его классическом виде.

Не буду вдаваться в предысторию, скажу только, что до конца апреля я на высоту и, в частности, на Южный Иныльчек не собирался и не готовился. Бегал свои обычные 12 км в неделю, и больше ничего. Просто стечение обстоятельств, таких как отсутствие желания ехать у одних людей и небывалый спрос на билеты до Пакистана и места в команде у других, привели меня в ряды высотников. Я всегда считал, что в альпинизме не должно быть кастовости: если назвался человеком в горы ходящим, так, будь добр, люби и скалы, и лёд, и высоту, и мороз, и жару. Значит, пришла пора соответствовать своим убеждениям :)

Тут подошло время сказать большое спасибо нашей высотной команде, что не оттолкнули и не послали новоиспечённого высотника! А команда в этом году подобралась такая.

	Глеб Анатольевич Соколов Именитый спортсмен, высотник, мастер спорта.
	Антон Лежнев С 2010 года руководитель Барнаульского альпклуба, устраивает свои сборы в Арче и Еграках, где мы, собственно, и познакомились. Фото: Антон на рации.
	Вадим Каликин Наш новосибирский спортсмен. Наверное, самый опытный перворазрядник :) За плечами порядка 20 восхождений на вершины 5Б и выше категорий трудности, первопроход 6Б на Сварог. Фото: Лёха с Вадиком кашеварят, на столе «что бог послал»: коньяк, вишня, сало.
	Алексей Сухарев Он же Сухарь. Молодой, амбициозный, техничный лазун, мой друг и напарник, сейчас руководитель альпклуба при НГТУ, недавно переехал к нам из Кемерово. Фото: Счастливый Лёха на 6400.
	Макс Макаров Опытный высотник и просто позитивный чел.

Так, подумал я, что у нас в сухом остатке? Два месяца до Больших Гор и ещё билеты в Крым. И начал бегать два раза в неделю, в сумме 30 км. А когда съездили с Лёхой Сухаревым на трэд, вообще ничто не стало мешать подготовке к Большим Горам кроме того факта, что остался месяц. Последние недели июня я довёл суммарный километраж в неделю до 60-70 км. Привет всем, кто составил компанию мне в этот период!

И вот, отгулы подписаны, рюкзак собран, в голову ударило ощущение лёгкости, от того что все проблемы остались позади, а впереди больше месяца того, что я умею делать, наверное, лучше всего в этой жизни.

Прилетел в Бишкек. На улице + 38, но сносно. Люблю этот город! Тихие вечерние улочки… Кафе — рай для мясоеда! Поселили меня в одноместном номере с баром, трёхспальной кроватью на одного и завтраком-фуршетом поутру. О, это сладкое слово «клиент»! Утром, после душа и завтрака, такси от Аксая повезло меня и клиентку из Москвы вдоль Иссык-Куля в Каркару. Всё лишнее из головы уже выветрилось, организм привык отдыхать, и поездка прошла за дружеским трёпом и поеданием ещё недоспелых фруктов. Вечер перед отлётом был тоже хорош: мерное журчание реки возле вертолётной площадки, шашлык от администрации и бутылка красного вина, припасённая с Каракола...

Разнотравье Каркары.

А наутро вертолёт перенёс нас на ледник Южный Иныльчек, в базовый лагерь Грекова.

Часть первая. «Множественный» Хан

Южный Иныльчек. Командирская палатка. Оттуда доносится Metallica.

На леднике помимо свежих сплетен я сразу же узнал диспозицию: отстаю в акклиматизации на один выход до 5000.Что ж, время покажет, будем нагонять, осторожно, постепенно. Парни отдыхают от выхода — у меня есть пара дней, чтобы освоится на высоте базового лагеря.

Несколько скомкав своё повествование, скажу, что в первые два выхода не было ничего примечательного. В первый дошли до CAMP-1 и развернулись из-за обильного снегопада, во второй повернули с 6100 из-за ветра на гребне.

Массовый разворот с лагеря 1.

На пути к лагерю 3. Акклём полным ходом: наваливаемся на палки.

Раннее утро на перемычке. Самые шустрые.

Подул ветер, погода испортилась. Нужно идти вниз.

Честно говоря, второму развороту я был рад: сразу оказаться на 6000, да ещё и выполнять работу по провеске перил — не-е, я ещё не настолько в себе уверен!

В третий выход перила до 6400 уже были, поэтому решили работать до вершины. Решить-то решили, но случай распорядился по-другому. По рации начальник альплагеря (далее МАЛ) Дима Греков передал, что на 5800 у парня из Архангельска отек лёгких, необходима помощь: поблизости только две девочки, клиенты-поляки и ещё несколько человек. Оперативно сбегаем вниз и присоединяемся к спасам как раз перед «мышеловкой». «Клиент» идёт сам, но очень медленно. Решили нести, точнее волочь. Вяжем носилки, потащили вниз. На Семёновском подоспел доктор, кислород, акья. Процесс ускорился. Задача донести до первого лагеря выполнена, отсюда заберёт вертолёт. Небольшая, но приятная деталь: в первом лагере нас ждали чай и бутерброды. Спасибо нашим девушкам Саше и Вике! Обратно идти наверх уже нет ни сил, ни желания. Идём в лагерь.

Да, в четвёртый выход нам тоже не суждено было оказаться на вершине. Только мы начали работать с 6400, провесили две верёвки, как на пути нам попался турок. Он умер практически у нас на глазах, видимо, от отёка лёгких или сердечной недостаточности. Ну и естественно, получаем команду Димы Грекова спускать вниз, больше некому.

Ладно, дела наши скорбные. Итак, нужно тащить тело турка вниз. Решили спускать не по гребню, по которому идёт маршрут подъёма, а в направлении снежных полей «сковороды». Лёху назначили сопровождать «груз 200». Я с Глебом на выдаче верёвки: один выдаёт, другой наращивает, помогает проходить узлам.

Готовимся спускать погибшего. Станцию сделали прямо на табличках.

В первый день до наступления темноты выдали около 300 метров, но до снега ещё не хватило: Леха вместе с «грузом» повисли над скальными сбросами. На второй день перенесли станцию на 100 метров ниже, тем самым сэкономив две верёвки, продолжили спуск. Выдав всё что можно, связываемся по рации с Лёхой:

— Ну как там, скала кончилась?

— Скальный пояс прошли, дальше снежный склон до сковороды.

Ещё раз связавшись с базой и получив подтверждение «Стреляй!», Лёха перерезал верёвку, на которой был подвешен кокон с турком. «Груз 200» пошёл, набирая скорость, по склону в направлении снежных полей «сковороды», а Лёха, соответственно, пулей вверх.

Руководитель руководит.

Мы с Глебом даже ничего не почувствовали. Теперь можно вздохнуть с облегчением и… вытянуть 300 м верёвки обратно к табличкам. Но это уже не беда: втроём с Глебом и Вадимом управились. На вопрос Димы по радиосвязи, как самочувствие, мы в голос ответили: «Бодры! (Я сильно окультурил и иссушил эту часть ответа). Завтра работаем дальше, до вершины».

 Утро, да и весь день выхода на вершину, выдались великолепными.

На штурм!

Вот нам награда за наши тяжкие труды, за столько подходов и отходов, выполненных на пути к вершине.

Наконец-то наверх!

6800. Выход на гребень.

6800. Лёха проверяет перила.

Вершина!

И мы, чуть не вприпрыжку, побежали по гребню вверх: 6500, 6700, 6800… К 6900 замедлились, начали меняться на тропёжке, но всё же вершина, по ощущениям, далась значительно легче, чем в 2012 году. Ещё бы, в сумме у меня было уже 4 ночёвки на 6400.Единственной нашей ошибкой было, что из-за различия в планах на дальнейшие восхождения и разной степени усталости (Глеб отказался от выхода на вершину и вернулся в базовый лагерь) мы решили не ночевать на вершине. Потом, на Победе, выше 6700, я вспомнил этот просчёт.

Не успели мы выпить чаю на вершине, как поступили новые вводные: «Спускайтесь и не забудьте помочь девочкам спуститься». Читай между строк: гид завела клиентку на вершину, а спуститься не могут, точнее, делают это очень медленно, потому что клиентка не умеет дюльферять! И выясняется это не где-нибудь, а на 6900! Так, если их оставить на «сам-на-сам», то к вечеру или в ночи опять придётся бежать на спасы, или что ещё похуже… Ничего не остаётся, как спускать с сопровождением. Первым «гидовать» вызвался Лёха. И неспешно, со скоростью клиентки, осторожно перебирающей ногами на спуске, поползли вниз. Успеть бы до темноты до 6400!

Погода скурвилась. Подул ветер, поднимающий со склона снежную крошку. Но всё же вершина нас не вымотала, и мы возвращаемся домой, это придаёт сил. К 6 спустились. Мучает дикая жажда. Да, «девочек» решили расселить по нашим палаткам до утра. Не успели чайку кипятнуть и даже снять кошки, как новые вводные от Грекова: всех, кто пускается с гребня, селить к нам в палатки, и это кроме уже претендующих на четыре места семерых человек! Нормальный отдых после горы! Но делать нечего, темнеет — вышли, начали встречать. Алмаатинцы, которые шли чуть за нами, сами изъявили желание спуститься до 5800. Следующий был американец с двумя гидами с северного. Эти тоже сами пошли вниз, у них на 5800 палатки и вообще своя путеводная звезда в голове американца :) Дальше, где-то через час, появился наш земляк, новосибирец Артём, по нему сразу было видно, что дальше ему идти нельзя.

Расселились по двум палаткам.

Артёма и клиентку взяли к нам с Антоном в мою тестовую The North Face, а гидку отправили к Лёхе с Вадиком в Ред Фокса. Состояние клиентки печальное: типичные признаки острой горной болезни. Апатия, отсутствие аппетита, учащённый пульс, сбивчивое дыхание. Пришлось сделать укол диакарба. Отпаивали чаем, точнее кипятком с сахаром — от чая, сказала, может стошнить. Когда дыхание пришло в норму, решили, что пора укладываться спать. Разместились вальтом: Антон с клиенткой в одну сторону, мы с Артёмом — в другую. Поразительно, но всем удалось лечь. После этой ночёвки пришла идея взять эту палатку на Победу: в ней всяко теплее, чем в Библере.

Утром продолжили спуск. На этот раз клиентку «повесил» на себя Антон. Медленно, очень медленно спустились на 5800. Здесь нас застал снегопад. Решаем пару часов подождать, пока он закончится, перекусить, восстановить силы сном и спуститься сегодня же вниз, в базовый. Часам к 10 мы оказались «дома». Поели, выпили 3-4 рюмки чая и свалились без памяти.

В этот выезд я вообще приобрел уникальный навык: спать, восстанавливаться, чтобы вокруг ни происходило. Люди могут гулять (от слова «загул»), точить кошки, петь под гитару — а я сплю.

Часть вторая. «Неклассическая Победа»

Значит, отдохнув четыре дня (читай между строк — когда запасы спиртного дошли до красной отметки аварийного остатка и когда Греков из-за нас запретил песнопения позже десяти часов вечера), мы стали собираться на Победу.

Для начала определились с составом. К Вадиму, Лехе и Антону примкнул я. Нет, даже не так. Сначала методом голосования с результатом двое против одного выбрали маршрут Журавлёва, как наиболее интересный из тех, что нам по силам. Потом примкнул я, т.к. мои напарники ещё акклиматизируются на Хане, а сроки у меня поджимают во всю. Поделили снаряжение, еду, собрали рюкзаки, получили совет от Димы Грекова, как обогнуть ледопад на Звёздочке, вышли. Я уже ходил под Победу, под Дикий пять лет назад, так что пошли по старой памяти, а на разрывах ледника стали попадаться вешки. Подойдя практически под Дикий, круто повернули налево, в сторону перевала Чон-Торен.

Проходим «пьедестал».

Проходим мимо «пьедестала» — открывается вид на наш маршрут.

До чего же всё-таки колоссальное творение природы — Победа! Больше двух часов мы идём вдоль основания «пьедестала»! Усталость постепенно находит: уже десять часов под рюкзаками, высота где-то 4500-4600… Решаем вставать на ночёвку. До начала маршрута ещё два-три часа пути, по нашим прикидкам. Вокруг сплошное «молоко». Видно только основание «пьедестала». Ставим палатку, греем чай, ждём. Хорошо бы за этот вечер или хотя бы ночью при свете луны увидеть маршрут, а то вместо контрфорса можно в тумане выбраться на бастионы Победы Восточной, что в наши планы, естественно, не входит.

И вот уже перед сном, когда я вышел «до ветру», обнаружил, что контрфорс начинает открываться. Уже видно до 5500-5600. До чего же он огромный! И всё то, что мы видели в альпинизме до этого, не позволяет определить истинных масштабов предстоящего. Начинаем вспоминать тригонометрические функции: при перепаде высот 2700 длина маршрута получается где-то 3800 м. Уже при свете звёзд открывается остальная часть маршрута — можно наметить линию движения... Посмотрели, посмотрели — пора ложиться спать.

Маршрут Журавлёва в профиль.

День второй

Наступило утро. Пора выходить на маршрут. Погода ясная, солнечная. Пять часов мы потратили на распутывание ледопада. Надо сказать, это мой первый опыт — до этого ходил либо по чужим следам, либо по вешкам. Я считаю, что справились неплохо: особо не плутали и не прыгали вверх-вниз.

Распутываем разорванный ледник.

Начало маршрута состоит из двух языков ледопада. Мы решили идти по правой, ближней штанине, хотя первопроходцы ходили по левой. Обе штанины представляют из себя снежно-ледовый склон 30-45 градусов с разрывами. Практически всё идётся по снегу, только бергшрунд приходится преодолевать лазанием. На прохождение правой штанины до смычки мы потратили полтора дня. Первые две ночёвки были сносными: в мульдах в бергшрунде под естественным укрытием ледовых стен.

Выход из берга, преодолевается лазанием.

Трудовые будни.

Бивуак в берге.

К нашему удивлению, высота практически не чувствуется: тропим, меняемся. Если бы ещё не рюкзаки по двадцать кг, то было бы совсем хорошо. Снег слежавшийся, примерно по щиколотку, вероятность схода лавин по маршруту минимальная.

День третий

В третий день прошли достаточно много. Снег сменился фирном, идти стало легче. Подошли под первый ледопад Гусеница, провесили 60 метров перил над ночёвкой по 60-градусному склону. Вначале думали ночевать в конце перил, над жандармами, но Лёха вылез и обнаружил, что вместо площадки, которую мы предполагали увидеть, там ледовая стенка градусов 60-70 и снежный нож. Пришлось дюльферять на верёвку и там окапываться в берге. Утром проснулись, зажумарили эти 60 метров и продолжили работу.

В этот день гора порадовала нас техникой. Стенка 30-40 метров 60-70 градусов, потом ещё веревка — внутренний угол, местами чуть нависает. Отвёл душу, полазил! :) Это был участок выхода (вылаза!) на Гусеницу, а дальше опять тропёжка, снежные поля.

После полудня начало «накрывать», высота уже где-то 6700. К вечеру спорили, идти или не идти лишних 50 метров в поисках хорошей ночёвки. Спорили час и шли эти 50 метров ещё час: снег не слежавшийся, по пояс, приходилось в 6-7 движений нагребать снег под себя, утрамбовывать и только потом вставать на ступеньку. Да и место ночёвки доставило хлопот. Начало смеркаться, мгновенно похолодало, поднялся ветер, а мы ещё два часа срубали лёд, чтобы расчистить площадку. Плюс (точнее минус) лопнула дуга у палатки, видимо, от мороза. При попытке снять кусок лопнувшей трубки лопнули пассатижи на мультитуле Leatherman. Прям так и случилось: стою с поломанной дугой, прошу пассатижи, пару секунд — и стою уже с дугой и с поломанными пассатижами. Но русский человек всё может починить с помощью скотча и ласкового слова. Пока делали шину и собирали палатку, замёрзли как черти, и в лексиконе остались исключительно «ласковые» слова :)

День четвёртый

Весь четвёртый день шли траверс под «бровями» на высоте без малого 7000 м.

Подходим под «брови». 

Траверс под «бровями». Высота в районе 7000 м.

Скорость передвижения уже серьёзно замедлилась. Во-первых, из-за высоты, равной отметке нашего самого высокого акклиматизационного выхода, во вторых, из-за увеличившегося количества снега, доходившего местами до колена и выше.

В этот день я понял, что как минимум двое из нас родились в рубашке. Шли двумя связками с одновременной. Первый в первой связке тропит, за ним идёт первый во второй связке, далее соответственно второй в первой и второй во второй. Тропил Антон. Потихоньку крутизна склона начала увеличиваться, а под полуметровым снегом стал проступать жёсткий фирн. Мгновение, и я понял, что первый в моей связке едет по склону, верёвка натягивается, а он даже не пытается зарубиться. «Возможно, это конец», — промелькнуло у меня в голове. Я тут же забил ручку ледового молотка в снег и стал ждать, понимая при этом, что если Антон наберет достаточную скорость, эта хлипкая страховка не поможет. И тут Вадим, тоже воткнув ледоруб, схватил верёвку и затормозил падение Антохи.

Не берусь судить, кто же нас спас: то ли полка, на которой Антон закончил скольжение по склону, то ли это Вадим вовремя схватился за верёвку и поймал набирающего скорость напарника. Но что уж точно могу сказать, что в эти секунды на кону стояла жизнь как минимум двоих из четверых восходителей, а учитывая, что наша верёвка шла выше, то, возможно, и всех четверых. И как это бывает в таких случаях — ничего экстраординарного, ничего героического. Банальное пренебрежение страховкой, просчёт, чуть было не стоивший нам жизни.

После пережитого необходимо успокоиться, собраться с духом, прежде чем продолжать движение. Решаем остановиться и перекусить. Чтобы разрядить обстановку, я в шуточной форме объяснил Антону, кому он теперь обязан жизнью. Но дело молодое, люди горячие, и разговор стал потихоньку переходить на бытовые темы: сколько у нас осталось перекусов и как нам далее идти, «бровь» то уже заканчивается, пора двигаться вверх.

Светового времени осталось не так много, и пора задумываться о предстоящей ночёвке. В двух часах ходу (как нам казалось) был виден серак, не ахти какой большой, но выбирать не приходится.

Хан. «Внутренний гироскоп» не позволяет определить, выше мы или ниже.

Как впоследствии выяснилось, это была самая комфортная ночёвка за всё восхождение. Впервые удалось полноценно растянуть палатку, а ледовые торосы надёжно прикрывали не только от лавин, но и от ветра.

День пятый

Пятый день оказался малопродуктивным. Скорость упала ещё больше, видимо, начала сказываться усталость, было много тропёжки, и мы поднялись лишь до 7250-7300, хотя рассчитывали в этот день выйти на вершину. К тому же я умудрился каким-то образом простудиться (как позже выяснилось, это был бронхит) и практически выключился из работы. Меня выпускали только на технических участках. Отвратительное чувство, когда твои товарищи работают, а ты плетёшься в хвосте, да ещё и задерживаешь их, поднимаясь с одышкой по готовым следам. Пришлось даже перекидать часть веса, фактически всю оставшуюся еду из моего рюкзака, остальным. Пошлось чуть легче, но всё равно самым желанным было залезть в спальник и отключиться до утра.

День шестой

И вот, наконец-то, в районе полудня шестого дня, после непродолжительного лазания по скалам и 100 метров снежно-ледовой стены мы вышли на гребень Победы. Впереди совсем близко вершина. Но не время расслабляться. Начал подниматься ветер, не такой сильный, но нам ещё идти через вершину, а ночевать на 7400 не было желания ни у кого. Обедаем, связываемся, пошли. На вершине ничего приметного — просто гребень начал забирать вниз. Дима Греков по рации пообещал нам после «ножа» ледовую мульду, с возможностью воткнуть нашу уже повидавшую виды палатку.

«Нож» проходили уже в темноте, местами приходилось включать на полную мощность мой 200-люменный фонарик и просвечивать вперёд в поисках пути. Неприятный сюрприз: когда мы всё-таки оказались в заветной мульде, Лёха, который шёл первым, наткнулся на тело архангельца Ишутина, который погиб здесь в 2015 году. В скрюченной позе, кисти рук практически сошлифованы снежной крошкой. Неприятная находка, особенно ночью, в темноте, для четырёх людей, мозг которых от усталости готов к любым мистификациям. Но делать нечего, метрах в восьми нашли площадку, начали ровнять. У меня одышка, устаю просто от рубки льда, от манипуляций с палаткой. Отметка примерно 7200. Все устали. Ложимся спать.

День седьмой

На следующий день дошли только до Обелиска, потому что с утра собирались аж четыре с половиной часа, а после обеда задуло, и пропала видимость. Решили устроить себе отдых, если такой можно себе представить на высоте 7000 м, а завтра встать пораньше и прорываться к Важе.

Под Обелиском.

День восьмой

Самый холодный день. По ощущениям, где-то -25 с ветром. Видимости практически нет. Когда продувает, намечаем себе направление движения. Первым идёт Лёха, удивляюсь его энергии. Видимо, тут движущей силой становится уже простая жажда жизни. Кое-где начинают попадаться вешки. По пути встречаем ещё одно тело. Желание остановиться здесь на ночёвку проходит мгновенно. Идём дальше. Лёха тропит, на подъёмах по пояс. Я плетусь сзади. Как искать Важу, не понятно, есть шанс упилить в сторону Неру. Пытаемся описать Грекову по рации всё, что видим. Он делает прикидки, сколько нам осталось идти. Удивляемся, насколько всё медленно. Сотни метров кажутся километрами. Находим сносное место под ночёвку, по нашим подсчётам, мы где-то на Важе. Пока мы ведём строительные работы, начинает открываться вид на юг: китайская сторона, морены без снега, местами покрытые зелёной травой. Этот нехитрый пейзаж кажется нам райским.

И вот долгожданный вид. Лёха разглядел в разрывах облаков гребень, спускающийся к Дикому. Мы не дошли совсем чуть-чуть. Спуск на гребень можно начать прямо от палатки. Но это уже завтра. Сейчас нужно надёжно растянуть палатку, прикопать край тента: мы уже убедились, какой здесь может быть ветер. Если нашу палатку ночью порвёт, это будет наверняка катастрофа.

День девятый

Проснулись в три. К четырём поели, оделись. «За окном» ветер со снежной крошкой, прикидываем, что собрать палатку на таком ветру будет проблематично. Решаем ещё поспать час-полтора — может, с рассветом утихнет. И правда, в шесть я вышел послушать, как сосны скрипят, и ветер стал терпимым, по крайней мере идти можно, только крошка неприятно жалит лицо. Собираемся внутри палатки. Ставший обычным ритуал — греем ботинки над горелкой. Антохины и Вадиковы старые Миллеты только так — практически не сохнут.

Вид с Важи на вершину Победы Гл. Ветреное утро.

Связались, вышли. Лёха, как обычно, первый. Идём вниз, примерно на 6700 понимаем, что вышли на сбросы, гребень левее. Траверсим по фирновому склону. Идём, вроде, надёжно, кошки хорошо вгрызаются в фирн, но страховаться особенно не за что: снежные якоря не держат, а склон достаточно крут. До 5800 съезжаем по перилам. Дует сильный ветер, по прикидкам, 100-120 км/час. На одной из встёжек Лёха поехал по склону, сбитый с ног ветром, но Вадим и здесь успел его поймать. «Приятности» добавляет снежная крошка, она больно бьёт по лицу, заставляя отворачиваться. Обнаруживаю, что подморозил скулу (в лагере на этом месте будет синяк, следы которого остались и сейчас, через месяц). С 5800 начинается колея следов, ветер чуть стихает. Идти становится веселее, но «бензин» на исходе: утром толком не поели, да и сказываются усталость и болезнь. Позже, в лагере, доктор поставит диагноз «бронхит» троим из четверых.

На снежных полях на 5000 догнали Мишу из Москвы. Он угостил нас Твиксом и пакетиками чая. Ура! Не придётся чай (воду) подслащивать какой-то сладкой обезболькой (а были уже и такие планы).           

Уже темнеет. Миша предложил ночевать здесь. Но Лёха во всю бьёт копытом дойти до базового лагеря. По самым смелым подсчётам, мы окажемся там не раньше часа ночи. Но зато там рай горовосходителя: баня, пиво, интернет :)

Короче, дошли до дома только в четыре утра, сели за традиционный стол под российским флагом для разгула и непотребств, выпили по баночке пива и разошлись «в номера».

Дальше всё как обычно: ожидание вертолёта, баня, песни до утра, поздравления, вертолёт, антибиотики, баня, самолёт на Родину.

Здесь бы и закончить, но хочется немного поделиться впечатлениями от выезда. Что было нового?

Команда

Несмотря на то, что в этом составе, да и с каждым в отдельности мы практически не ходили в горах, за полтора месяца сформировался коллектив, способный решать серьёзные задачи. Видно, что каждый поработал над собой, подшлифовал острые углы своего характера, что позволило выдержать эти десять дней «одиночного плавания».

Район

Я здесь уже во второй раз, но не перестаю удивляться масштабам и величию этих гор. Тут нельзя распланировать, типа сегодня мы здесь, завтра там, а 28-го мы улетаем — слишком много «но», которым нет дела до нашей воли. Здесь уж точно нельзя мыслить категориями «победил» и «покорил». Ближе к жизненной правде — «выжил». Или даже «гора отпустила».

Победа — это вообще сплошная борьба за выживание, от тропёжки по лавиноопасным склонам и рубки места под ночёвку на пронизывающем ветру до ориентирования на гребне при полном отсутствии видимости.

Люди

Ледник, как Вавилон. Здесь собралось множество людей, интересных и не очень, отличных, на которых хочется равняться, и так себе. Горы обостряют, действуют кумулятивно в плане проявления человеческого характера. Здесь я видел и примеры доблести, когда грузины во главе с Бидзиной Гуджабидзе всю ночь участвовали в спасах на гребне Хана, собирая спускающихся в темноте «спортсменов», и когда наш товарищ вёл вымотанную, заболевшую команду, тропя практически один три с половиной дня по гребню Победы. И примеры поведения не только недостойные звания альпиниста, но и просто низкого по человеческим понятиям. Когда у поляков в их отсутствие кто-то свернул и унёс палатку с одного из лагерей; когда напарник сидит в палатке, боясь выйти, а его товарищ 100 метрами выше замерзает на гребне.

Спасали живых, спускали погибших, сами десять дней играли в русскую рулетку... «Всё что не убивает, делает меня сильнее», — надеюсь, стали сильнее, проверим!

P.S.: Хочется поделиться одной мыслью, которую услышал во время дружеского застолья в «дискуссионном клубе» от Димона Павленко. Далее близко к тексту: «Если ты постоянно стремишься к цели, тренируешься, совершенствуешься, то судьба сама даёт тебе шанс, гору, команду. Нужно только быть готовым к этому».

Об авторе Александр Парфёнов МС по альпинизму, Чемпион России в высотно-техническом классе (за первопрохождение на пик Кызыл-Аскер 6Б), Чемпион России в ледово-снежном классе (за первопрохождение на пик Сабах 6А).